Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия : СИ]
— Каков красавчик, — пропела одна русалка.
— А ладненький какой, — бесстыже хихикнула вторая.
— Поцелуй нас, добрый молодец, — заговорила третья.
— Обязательно поцелую, лапушки, — весело ответил Радмир, и чародейка сжала кулаки. — Только бы помыться сначала. А нет ли у вас мыльного корня? А то ведь таких красавиц надо целовать только чистым.
— Есть! — воскликнула первая. — Я принесу.
— Нет, я, — ответила вторая, а третья молча скрылась под водой.
Пока две русалки препирались, третья вернулась с мыльным корнем, победно зажатым в белой ладошке. Мужчина поблагодарил ее, поцеловав в щеку, и отплыл от двух возмущенных русалочек, которые лишились своего поцелуя. Белава недовольно наблюдала за происходящим. Она терпела сколько могла, пока беловолосая троица не двинулась опять вслед за Радмиром.
— Эй, мокрохвостые, — крикнула она. — А ну руки прочь! — в руке ее угрожающе запрыгал огненный шар.
Русалки удивленно посмотрели на нее, будто только заметили, потом надули губки.
— А ты чего тут угрожаешь? Твой что ли?
— А вот и мой, — девушка шевельнула пальчиками, и теперь легко жонглировала тремя огненными шариками.
Русалки пошептались, подумали и махнули хвостами.
— Да и пожалуйста, — сказала первая.
— Не больно-то и хотелось, — произнесла вторая.
— А меня-таки поцеловал, — показала язык третья, и один из шаров полетел ей вслед.
Русалка пискнула и исчезла под водой, за ней поспешили обе ее подруги. Мужчина, наблюдавший за Белавой и русалками тихо рассмеялся, и девушка смутилась. Шары разлетелись искрами между пальцев, а чародейка села на берег с видом «а чего было-то?» Радмир снова засмеялся. Потом принялся за мытье, а она украдкой поглядывала на него, любуясь крепким телом мужчины, влажно блестевшем в лунном свете. Наконец, он закончил свое омовение и подплыл к берегу, с улыбкой глядя на чародейку.
— А где обещанная одежда? — спросил он, осмотрев берег.
— Вылезай, — усмехнулась она. — Будет тебе и одежда.
— Это ты мне за русалок мстишь? — подмигнул он.
— Вот еще, не было печали, — фыркнула Белава и мстительно подумала, что сейчас поменяет местами рукава и штанины, вот и посмеется тогда. Но вслух пояснила. — Не могу я так наколдовать, заклинание само мерку снимает с человека. Но если хочешь на удачу… — она многозначительно замолчала.
— Да хотелось бы точно, — усмехнулся он. — Только я ведь голый.
— Эка невидаль, — отмахнулась она и осеклась. Вот ведь сказала, будто на голых мужиков каждый день любуется. Она смутилась, а Радмир опять весело рассмеялся, догадавшись, что она просто храбрится. — Ты вылазь, а я глаза закрою. Мои глаза тут не нужны, только заклинание и твое тело.
— Хорошо, — согласился он и вышел на берег.
Белава еле успела закрыть глаза, потом еще закрыла лицо руками для верности и начала шептать. Она очень надеялась, что альвийская магия сработает как надо. Удивленное восклицание мужчины заставило ее приоткрыть один глаз, затем второй. Она первый раз видела, как работает альвийское заклинание в этом мире. На себе-то не особо разглядывала. Вместо привычных искорок, мужчину окутал мерцающий туман. Он сжимался, принимая форму человеческого тела, четко вырисовывая руки и ноги. Потом мерцание усилилось, закрыв и голову Радмира. Она уже было заволновалась, когда мерцание стало угасать, а туман, приобретая плотность, превратился в белоснежную одежду альвов. Зеленый плащ мягко струился с широких плеч. Более того, сильно отросшие за время заточения, волосы мужчины теперь были заплетены в сложную косу. Белава, не отрываясь, смотрела на Радмира.
— Ах, какой ты, — выдохнула она. — А как на альва вдруг стал похож!
Она подошла к нему ближе, обошла по кругу и вдруг замерла.
— Никогда не замечала, что у тебя кончики ушей немного вытянутые, — задумчиво сказала она.
— Так я на четверть альв, — улыбнулся Радмир из чужого мира. — Моя мать была полукровкой.
— Правда? — ее изумлению не было предела. — Интересно, а мой Радмир?
— Спроси у него. — мужчина вдруг перестал улыбаться.
— Спросила бы, да он далеко, — грустно ответила девушка.
— Ничего, свидитесь, — раздраженно ответил он, и Белава удивленно посмотрела на мужчину.
— Ты чего?
Мужчина замер, словно только понял, что разозлился, и повинно улыбнулся.
— Прости, — ответил он и поспешил перевести разговор. — Хорошо-то как! — воскликнул он. — Сейчас бы еще оружие и лошадей, совсем было бы замечательно.
— А как зовут того товарища, что живет недалеко? — вернулась чародейка к интересующему ее вопросу.
— Дарислав, — ответил он. — У тебя такой же знакомец есть?
— Почти. Моего мастера Дареем кличут. Эта река похожа на нашу Струйку. На ней село мое родное стоит— Кривцы, а недалеко от него и мастер живет. Он чародей. Они с Радмиром товарищи. Мы с ним познакомились, когда Радмир к Дарею ехал, а меня в обучение батюшка вез. А потом много чего было, — она улыбнулась.
— Расскажешь? Ты обещала.
— Расскажу, — кивнула она. — Только вот давай решим, куда отправимся.
— Да к Дариславу и пойдем. Я русалку спросил, когда она мне корень принесла, недалеча мы от него. Там и приютят, и накормят.
— Он знает, как Милава выглядит?
— Ее все знают, — хмуро ответил мужчина.
— Тогда у него все и расскажу, чтобы не повторяться. А то не ты один, небось, ее пришибить хочешь, — Белава усмехнулась, а Радмиру вдруг стало отчего-то неловко.
Вспомнил, как сам ее душил, и представил, что Дарислав сказать может. Милава виновата, а пострадает эта неповинная ни в чем девушка.
— Да, лучше там все и расскажешь, — решил он, подумав, что в случае чего, встанет за Белаву грудью.
Глава 11
Терем Дарислава стоял так же отдельно от села, как и терем Дарея, только не было пригорка перед ним. Девушка и мужчина подошли к тяжелым дубовым воротам, и Радмир выкрикнул имя хозяина. Тут же за частоколом зашелся в остервенелом лае цепной пес. Скрипнула, невидимая из-за забора, дверь, и кто-то подошел к воротам.
— Кого там бесы носят? — спросил хрипловатый голос, совсем не похожий ни на голос чародея, ни на кого бы то ни было из его домочадцев.
— Дарислав, друже! — радостно крикнул спутник Белавы. — Открывай ворота, встречай старого товарища.
— Кто это? — недоуменно спросил Доброслав.
— Радмир, витязь царский, — провозгласил себя мужчина, и ворота скрипнули.
Створа совсем немного отошла в сторону, и из-за нее высунулась седоватая голова с длинными усами. Голова некоторое время присматривалась к гостю, а потом створ совсем отошел в сторону, и хозяин терема сгреб в объятья сероглазого мужчину.
